Ряд случайных чисел [СИ] - Елена Павлова

Рука восхищенно ржала.

К концу «приращивания», через пару недель, Квали одолели сомнения. Они прожили четыре дня «на природе» — в небольшом деревенском доме, стоящем на отшибе, на краю деревни. Он что-то такое даже не увидел, а, скорее, почувствовал. Но, блин, как такое может быть? Конечно, при Дворе ходили слухи про вампиров, но, одно дело — слухи, а тут… Может, он просто чего-то не понимает? Нет, к нему все нормально относятся, отлично даже. И учат, и за то, чем он их в первый день накормить попытался, не ругали даже, просто кухню проветрили — и все-е, и в корчму обедать пошли. Наверно, он чего-то не понял, он здесь так недавно. Надо просто спросить. У Грома? Нет, лучше у Санни. Гром сам вампир, вдруг не так поймет, а Квали ведь не просто так, от нечего делать, спрашивает. Ему обязательно надо понять — что это? Он долго ходил кругами вокруг Санни. Наконец, застав его в одиночестве за разбором трав, подошел.

— Э-э-э… — вежливо начал он в лучших традициях.

— У-у-у! — бодро поддержал разговор Санни, не отрываясь от своего занятия.

— Н-ну-у… — заморгал Квали.

— А как же! — жизнерадостно согласился Санни.

— Извините, — Квали пошел к двери.

— Эй, так чего хотел-то? — вслед ему бросил маг.

— Видите ли, Санни, я тут, как бы это сказать… кое-чего не могу понять. Может, конечно, у меня с головой плохо… — многословно заторопился Квали, не зная, как перейти к основному щекотливому вопросу.

— Несомненно! — обнадежил его Санни. — Не расстраивайся сильно, ты не одинок! Таких большинство, исключения редки! К сожалению, лечится это с большим трудом, да и желающих немного!

Квали поморгал и попробовал еще раз.

— Видите ли, я понимаю, конечно, что это не мое дело…

— Ну, если ты так хорошо все понимаешь — может, лучше и не лезть? — Санни не отрывался от своих травинок. Это еще один экзамен, понял вдруг Квали. На разумность? На настырность? Не важно. Этот экзамен тоже надо сдать. Сейчас, сейчас.

— Нет, не лучше. Потому что, чисто от незнания, я могу ляпнуть что-нибудь такое, от чего станет неудобно не только мне. Я не хотел бы, чтобы моя неосведомленность стала причиной неприятностей.

Санни оторвался, наконец, от своих корешков, и поверх очков взглянул на Квали.

— Ну, ты загнул! — хмыкнул он. — Надо же! Это даже разумно звучит — кто бы мог подумать! Ну, спрашивай. Заслужил.

— Скажите, пожалуйста, какие отношения связывают Лаймона и Донни? — Квали долго готовил этот вопрос перед тем, как подойти.

— Даже вежливо! — опять хмыкнул Санни. — Ну-ну! Я, конечно, мог бы тебе сказать, что это действительно не твое дело, но не буду. Давай сделаем так: они сейчас фехтуют на заднем дворе, сходи и посмотри. Ты же эльф? Вот и посмотри внимательно — и глазами и ушами и вообще. Только смотри не «что» и не «как», а, скорее, «почему именно так», понял? Не понял? Ничего, если увидишь — поймешь. Тогда приходи — поговорим. А не увидишь — так и говорить не о чем, — и Санни опять уткнулся в свои корешки, разговор явно был окончен. Квали вышел в недоумении. Да видел он уже, как они фехтуют. Классно они фехтуют, ему до них еще прыгать и прыгать. Нет, он посмотрит, конечно, и даже с удовольствием, но…

На заднем дворе стоял скрежет, лязг и звон хорошей стали. Квали встал за косяком двери и стал смотреть. Ну, да, здорово, даже завидно! У Дона, как всегда, два легких меча, у Лайма в руках тяжеленный двуручник порхает, как легкая тросточка. У Квали дома такого меча не было, здесь он один раз попробовал, он даже его по-о-днял… И улетел следом за мечом на первом же выпаде — легковат-с фехтовальщик оказался! Да, рубятся классно! Донни, как всегда, как будто дразнится, а у Лайма движения неспешные, вроде даже ленивые, но при этом ни один выпад Дона не остается неотраженным. Немного напоминает ритуальный танец, Квали видел как-то раз, только там были серпы… А здесь мечи… И не тренировочные, боевые — понял вдруг он с удивлением. Зачем они так? Оба по пояс раздетые… А если нечаянно рука дрогнет? Ну, да, доверие, конечно — это же само собой, как в Руке без доверия, но демонстрировать его друг другу вот так — просто глупо! Тогда почему? А ведь Санни так и сказал: смотри — почему, вспомнил Квали. Может, он не о том думает? Танец, очень опасный танец, звон стали — разговор оружия. Разговор? Да-а! Квали вдруг прозрел. Высокий, загорелый Лайм, волна пшеничных волос до плеч, верткий, поджарый Дон с вечно взлохмаченными черными вихрами — они сейчас были вдвоем, только вдвоем, а Мир второстепенен, незначителен и как-то мелок, настолько они были «над» и «далеко». И не было ничего важнее этих смеющихся глаз напротив и ожившей вязи стали в руках, казалось — убери у них из-под ног землю — они, не заметив, продолжат в воздухе. Квали не смог бы подобрать названия для происходящего сейчас перед ним, но, как бы оно ни называлось, это полное, исключающее из восприятия весь остальной Мир сосредоточение друг на друге казалось более интимным, чем поцелуй. Эльфа обожгло стыдом понимание, что он подглядывает, но оторваться он не мог. То, что он видел здесь и сейчас, вызывало мистический трепет и холодок в животе, как на краю пропасти — голова уже кружится, и схватиться не за что, и сейчас эта глубина ринется в лицо, затянет — и ты полетишь! Вниз, вверх — уже не важно, главное — полетишь! Квали вдруг поймал себя на том, что улыбается какой-то кривой беспомощной улыбкой, а по щекам текут неудержимо слезы. Он еще долго стоял там, за косяком, безмерно счастливый, улыбался и хлюпал носом, остро чувствуя, что видит для него не предназначенное — почти украл, ну и пусть, оно того стоило!

Он все-таки взял себя в руки и ушел. На кухне, к счастью, никого не было. Он долго споласкивал холодной водой зареванное лицо, но глаза и нос все равно остались красными. Ну и наплевать. Простудился.

Он зашел в комнату, хлюпнул носом, извещая о своем приходе, подсел к столу. Санни внимательно посмотрел на него поверх очков.

— Простудился? — проницательно отметил он.

— Угу, — улыбнулся Квали и хлюпнул носом.

— Наверно, на сквозняке долго стоял, — понимающе ухмыльнулся Санни. — Тебе микстурки от простудки не дать ли?

— Не-а, — опять хлюпнул Квали. В голове слегка звенело, он чувствовал себя странно легким и даже пьяным. Ему открылась какая-то истина — еще бы понять, какая — и сейчас он пребывал в обалдении от ее огромности. Он невидяще смотрел перед собой и глупо, но счастливо улыбался. Мысли скакали резвыми козликами. Так вот оно, как оно! Есть, значит, все-таки! Значит, бывает! А я? А у меня так будет? Вот так — до боли, до… смерти? Пусть! Если есть такое — ничто не страшно! Пусть! Я хочу! Вот — чтобы так же!